И.Э. Грабарь
Совершенно верно, есть такое письмо за подписью т. Симонова о том, что он не возражает, если бы был согласован этот вопрос с Научно-Методическим Советом. Но тут же я должен еще раз повторить, что тот же Симонов всего за несколько дней до этого дал такое убийственное письмо по этому же вопросу, где говорит об отдельных ведомствах, которые своим бесхозяйственным преступным отношением к памятникам архитектуры (это письмо направлено в Бюро культуры тов. Ворошилову) доводят последние до аварийного состояния и, не желая принять необходимых мер к восстановлению причиненного им разрушения, ставят вопрос о необходимости сноса памятника. Так, например, Министерство речного флота СССР, минуя указания Комитета по делам архитектуры о приведении памятника в порядок, уже больше года добивается разрешения на снос памятника архитектуры и именно потому, что слишком уж легко уничтожались памятники культуры, и надо полагать, что с этим постановлением закончится дело произвольных сломок памятников архитектуры без соответствующего утверждения.
Что касается данного случая, то сегодня зачитан документ, составленный специалистом, одним из ведущих специалистов Москвы по вопросам строительства и техники. Товарищ Щусев [?] пишет, что крепость этих остатков такова, что для уничтожения их требуются чрезвычайные усилия, а не понимающие, не разбирающиеся в этих делах люди боятся идти туда — как бы не свалилось. Все это от дикости, от незнания и невежества, а мы авторитетное мнение имеем. Вам представляется, что это какая-то безобразная руина и больше ничего, а на самом деле в этом зеленом дворе получится очаровательный памятник. Туда будут приходить люди со всей Москвы любоваться, а вы сами получите 270 квадратных метров площади, такая площадь на улице не валяется. Кто угодно сейчас возьмется за реставрацию, чтобы получить такую площадь. Я понимаю, что интереснее самим взяться, но не может итти вопроса о сносе его.
Тов. из Мин[истерства] речного флота:
Я хотел сообщить, что нам было известно, что этот памятник в списке памятников не находился, поэтому у нас в свое время возникла мысль о том, чтобы спросить разрешение о его сносе. Теперь я заявляю, что никаких преднамеренных действий в смысле разрушения этого памятника со стороны Министерства реч[ного] флота не было, а наоборот, проведением работ прошлого года по благоустройству территории мы этот памятник обнажили, он был завален, а мы его вскрыли. Я считаю, что заявление о том, что мы преднамеренно разрушали, неверно. Единственно, что мы не сделали над ним крышу или еще что и, естественно, что мальчики туда ходят и устраивают там себе бойницы, но в этом не Министерство реч[ного] флота виновато.
И.Э. Грабарь:
Тем лучше, — вы его вскрыли, и кончайте дальше, заканчивайте реставрацию.
Тов. Давид [Л.А.]:
Я хотел выбросить термин "преднамеренно". У меня был термин, что это не случайно, не от времени, а преднамеренно ремонт не делали, а брали лом в руки и использовали.
И.Э. Грабарь:
Это и есть самая настоящая преднамеренность, но она не относится к Министерству речного флота, а к тому, кто этим понуканием к варварству занимался. Если так сформулировать, и вам не будет обидно, и памятник уцелеет.
Тов. ...:
У меня создалось впечатление, что основной вопрос сейчас — финансовая сторона. Но так как есть несколько организаций, желающих восстановить, то эта причина отпадает и остается только одно — восстановить. С Министерством речного флота мы в Ленинграде часто сталкиваемся. Они очень культурные в смысле реставрации. Я думаю, что имея ленинградский опыт, вы прекрасно справитесь, и не нужно никакую другую организацию на этот участок пускать.
И.Э. Грабарь:
Я думаю, что Москва не должна отставать от Ленинграда.
Есть ли возражения против того, чтобы подтвердить решение Главного управления по охране памятников архитектуры по сохранению памятника, что памятник подлежит восстановлению в некоторой части с использованием его внутреннего объема для культурных нужд жильцов, потому что если какую-нибудь мастерскую с очень сильно действующими агрегатами установить, то можно ему повредить, не разрушить, но повредить можно.
Есть ли хоть один голос против этого предложения со стороны членов Ученого Совета?
Тов. Сухов Д.П.:
Я бы сказан, что надо делать два этажа, а не три, как некоторые предлагали. Там всего есть два этажа, и надо два этажа делать, потому что третий этаж уже будет нарушать памятник.
И.Э. Грабарь:
Есть возражения против этого?
Нет.