Отсутствие непрерывной долгой традиции в строительстве Смоленска конца XVII в. помогло ему в первой трети XVIII в. усвоить барочные принципы столичной архитектуры. А в восточных районах Смоленщины, находившихся под сильным влиянием допетровского и раннепетровского зодчества Москвы, долго господствовали его формы и композиции конца XVII столетия. В начале XVIII в. здесь строились храмы двух типов — бесстолпный четверик, перекрытый сомкнутым сводом, и восьмерик на четверике. К первому типу принадлежала пятиглавая Духовская церковь (с приделом Дмитрия Ростовского) в Вязьме. Этот храм строили между 1700 и 1722 гг., а после Великой Отечественной войны разрушили — чтобы на обширном свободном пространстве скульптор Е. Вучетич поставил памятник генералу Ефремову.
Ко второму типу относилась также Духовская церковь, но уже в Дорогобуже (по южному приделу её иногда называли храмом Дмитрия Солунского). Этот храм построили в 1703-1711 гг., в советское же время до неузнаваемости переделали. К середине 1980-х гг. от этого здания уцелели только обезличенные приделы с полукруглыми апсидами, примыкавшие к квадратной трапезной. Они появились в начале XIX в., и до разрушительной реконструкции фасады воспроизводили нарышкинский декор древней части здания. План церкви был симметричным. Трёхъярусную колокольню на продольной оси здания построили в формах раннего классицизма намного позже храма. К его двусветному четверику примыкали три закругленные апсиды равного выноса, объединенные крутой скатной кровлей. Все окна были прямоугольными. Опоясанные колонки их наличников опирались на кронштейны и несли антаблемент под вогнутыми скатами разорванного фронтона. По допетровской традиции фронтоны наличников врезались в венчающие антаблементы алтаря и восьмерика, а на фасадах четверика составляли вместе с аналогичным порталом асимметричную композицию. Венчающий барабанчик с шаровидной главкой сменил первоначальное завершение храма, видимо, при расширении трапезной. Декор колокольни был весьма пластичен. Её второй ярус завершали треугольные фронтоны, а третий — лучковые, ещё по барочной традиции. К моменту возвращения изуродованного здания общине Русской православной церкви (1998) единственными уцелевшими элементами фасадного декора были колонки на углах приделов.
Аналогичным храмом в Вязьме была высокая Входо-Иерусалимская церковь (1714). Однако не в Вязьме, а в Дорогобуже проявилась стойкая приверженность к типу храма восьмерик на четверике. Высокие и стройные грани широкого восьмерика на четверике имела Пятницкая церковь (1778). В её облике, как и у трёх родственных храмов в центре города, главенствовали формы барокко (пятигранный алтарь с рустованными лопатками на стыке плоскостей, развитые наличники с подвышенной бровкой либо с нависающей накладкой, у которой дуга нижнего края повторяла изгиб проёма). При двусветной структуре фасадов четверика место верхних окон занимали лежачие прямоугольные ниши с живописью. Высокий восьмерик над четвериком завершал и Успенскую церковь (1790). Однако, несмотря на традиционные барочные черты в объемной композиции (особенно в изогнутой кровле колокольни), декор этого здания уже принадлежал классицизму.
Восьмерик иногда завершало пятиглавие. Такими были Благовещенская церковь в Вязьме, собор в Сычёвке. К тому своеобразному типу принадлежит дошедшая до наших дней Казанская церковь в Гагарине (Гжатске) — помимо аналогов в Некрасовском районе Ярославской области и в Кинешме.
В церковном строительстве города Вязьмы традиционное пятиглавие с 1740-х гг. сменил малый световой восьмерик в завершении храма (Никитская, Пятницкая и Дворцовая церкви в Вязьме, уничтоженные в советское время). В их облике проявилось стремление к новому архитектурному языку, отличному от московского. Уже привычные формы нарышкинского барокко, в сравнительно несложном варианте, соединились с изящной и компактной объёмной композицией храма. Едва ли не лучшим произведением этого типа храмов, характерных для Вязьмы, была Дворцовая церковь (1747). Над западной половиной ее трапезной, с большими отступами от стен, возвышался восьмигранный ярус звона. Чередование его граней по ширине, небольшие арки посреди гладкой стены, ограниченной пучками пилястр, и грузный широкий шпиль, вырастающий из лотковой кровли, придавали этому объёму сходство с провинциальными барочными храмами Белоруссии либо Польши. Окружала храм высокая глухая ограда, прерванная тремя арками ворот с калитками по бокам. Между лопатками стену ограды слегка оживляли большие лежачие накладки с выкружками на углах. Некоторые вяземские храмы середины XVIII в. имели на восточной стене четверика крупную рельефную дату строительства, с колоритными по графике цифрами (гораздо крупнее, чем на более поздней уцелевшей церкви в селе Печерск под Смоленском). Они служили дополнительным украшением храма, иногда перекликаясь с другими элементами фасадной пластики.
В культовом строительстве Смоленска барокко в упрощенно-строгом европейском варианте развивалось без древнерусских рецидивов. Подавляющее большинство барочных храмов в этом городе уцелело до наших дней, хорошо сохранив первоначальный облик. Над разросшимся городом по-прежнему господствует Успенский собор. Правда, к 1760-м годам он был не пятиглавым, а семиглавым. Двух барочных храмов, появившихся в то десятилетие, Смоленск всё же лишился. Уже в начале 1960-х гг. снесли церковь Одигитрии, построенную в 1764 г. в створе Козловской улицы (теперь ул. Ленина). На невысоком двусветном четверике возвышался широкий восьмерик под лотковой кровлей с наклонными полипами, увенчанный ярусной главой. Произведением развитого барокко была и Духовская церковь на Рачевке (1766) — с двусветным четвериком, полуглавиями по оси фасадов и малым восьмериком над выпуклой кровлей. В фасадах этого здания большую роль играли рустовка пилястр и стен вокруг высоких арочных ниш. Необычным было крыльцо с навесом на подвышенных арках, примыкавшее к среднему пряслу фасада.
Довольно рано барокко пришло и в монастырскую архитектуру на периферии Смоленщины. Например, барочные фасады имела Владимирская церковь в Поречской Ордынской пустыни, построенная в 1725-1730 гг. Здесь окна с коробовой перемычкой имели ленточное обрамление, которое в первом этаже опиралось на подоконный пояс, а во втором поднималось над таким поясом (опираясь на стойки, сдвинутые от краёв к оси проёма) либо смыкалось с нижним наличником через прямоугольный фартук. Своеобразным барочным комплексом был Бизюков монастырь под Дорогобужем — с храмами Михаила Архангела и Успения, колокольней, корпусом келий. Этот комплекс полностью уничтожили немецко-фашистские оккупанты, заставив местное население разрушить его здания и превратить в щебёнку для дорог. Монастырская церковь Михаила Архангела (1762) представляла собой высокий восьмерик, завершенный главкой над пологой купольной кровлей. В Успенской церкви (1784) четверик, расчленённый межъярусным карнизом и завершённый на каждом фасаде треугольным фронтоном, был увенчан ярусной главкой на малом восьмерике. Монастырская колокольня имела вид массивного восьмигранного столпа, воздвигнутого над торцом одноэтажного прямоугольного здания с главкой. Развитой фасадный декор колокольни не во всём имел аналоги в зодчестве Смоленщины и приближался к внешнему убранству ряда построек в Пермской и Вятской губерниях.
Территориальная близость Смоленщины с Украиной и Белоруссией позволяет объяснить появление здесь барочных ворот, напоминающих украинские брамы. Ворота Авраамиева монастыря в Смоленске завершала живописная по силуэту композиция с тремя четырёхгранными шатрами на ярусных барочных постаментах. Несколько иной характер имели барочные ворота церковной ограды в с. Волочек-на-Угре. Здесь три арочных проёма (средний немного крупнее боковых) прорезали высокую стенку с выразительным волнисто-ломаным силуэтом.
Оригинальным памятником запоздалого барокко была церковь в с. Васильевское Гагаринского района. Уцелевшей изящной колокольне с острым шпилем противостояла внушительная ярусная композиция храма с контрастным убыванием объёмов кверху. На двусветном четверике, имевшем на флангах фасадов сдвоенные узкие пилястры, высился широкий восьмерик с вогнутыми диагональными гранями. Каждую такую грань почти без просветов заполнял ряд из шести пилястр. По странам света грани завершались небольшими полукружиями. На своде этого восьмерика был возведён приземистый восьмеричок, также с вогнутыми диагональными гранями и полукружиями по странам света. Если на четверике и на основных гранях широкого восьмерика поверхность стен была гладкой (прямоугольные окна не имели обрамлений), то по периметру меньшего восьмеричка почти без интервалов шли очень короткие пилястры — с капителью в треть высоты ствола. Меньший восьмеричок служил основанием для восьмигранного постамента главки с устремлённым вверх остриём. Игра вогнутых поверхностей позволяет предположить авторство петербургского зодчего из круга Ринальди, работавшего в формах рококо.
В Гжатске сложным пространственным силуэтом обладала Предтеченская церковь — в формах, переходных от барокко к классицизму. Её крутой купол завершался восьмеричком с чередованием граней по ширине. Узкие грани располагались по странам света и заслонялись короткими сдвоенными колонками, над которыми поднимались стройные боковые главки. Между крупными купольными кровлями приделов, располагавшимися над трапезной и фронтоном над её западным входом возвышались два яруса колокольни со сдвоенными колоннами по сторонам арок. Пологую 8-лотковую кровлю колокольни завершал довольно широкий шпиль на мелких кокошниках. Центр западного фасада был украшен пилястровым портиком. Казанскую церковь с севера огибали торговые ряды. Монотонность мерного ритма квадратных проходов с легким выгибом перемычки смягчали акцентирующие подвышения над карнизом: широкий полуфронтон над большим квадратным проёмом с полукруглой фрамугой, примыкающий к ступенчатому аттику, либо череда крепостных зубцов между тумбами. С запада Казанскую церковь отдаляла от площади симметричная композиция из сооружений с выразительным силуэтом. К северо-западу от трапезной, в стороне от здания церкви, стояла мощная в нижних ярусах и стройная в верхней части 6-ярусная колокольня. Третий, самый крупный ярус, был периптером — 12 тосканских колонн окружали рустованное ядро и несли внушительный благородный антаблемент с триглифами и мутулами. В низкий круглый ярус под куполом с главкой, завершённый вазонами на постаментах, были вставлены часы. Колокольню фланкировала ограда с огромными полукруглыми проёмами под пологим двускатным покрытием. На стыке ограды и торговых рядов стояла крупная 8-угольная часовня, похожая на парковый павильон. Рёбра восьмерика были закрыты высокими тосканскими колоннами. Крутую кровлю завершал световой барабанчик со сдвоенными круглыми колонками во всех четырёх простенках, а полусферу его купола венчал шпиль с крестом.
Колокольни раньше других объёмов церковного здания стали украшать барочным фасадным декором, и формы этого стиля они удерживали даже тогда, когда их объёмную структуру изменил классицизм. В Вязьме, к югу от уцелевшей церкви Рождества Богородицы (1785), стояла высокая барочная колокольня, увенчанная миниатюрной луковичной главкой, которая переходила в короткий шпиль. Раскрепованные лучковые фронтоны врезались в ярус звона. Его арки под изгибами пластичного карниза располагались между парами полуколонн. Аттиковый ярус над каждым карнизным изгибом был прорезан круглой люкарной.
Эстетику классицизма наиболее ярко воплотили храмы-мавзолеи, связанные с именем М.Ф. Казакова. Храм-мавзолей Барышниковых в Николо-Погорелом (разрушен в 1941 г.) был одним из шедевров русского классицизма. Его ротондальный объем, окружённый ионической колоннадой, стоял на высоком подиуме. Ротонду перекрывали две купольные оболочки — внутренняя имела в вершине круговой вырез. Почти рядом с мавзолеем стояла ярусная церковь с нарышкинским фасадным декором, построенная в 1751-1756 гг. на средства П.А. Лыкошина. Её руины сохранялись и тогда, когда на месте казаковского мавзолея стали разворачиваться рейсовые автобусы.
Две колокольни на западном церковном фасаде были существенной особенностью крупных усадебных храмов рубежа XVIII-XIX вв. — например, в Покровском (церковь Преображения, построенная в 1790 г. на средства надворного советника И.Б. Потемкина) и в Самуйлове (церковь Рождества Богородицы, сооружённая в 1791 г. на средства князя Голицына). Церковь в Покровском имела дугообразные выступы посреди северного и южного фасадов. Впоследствии этот прием был использован при строительстве двухэтажной церкви в имении Барышниковых Озерище (1814), прообразом такого элемента объёмных композиций можно считать полукруглые выступы у ядра собора (1786) в г. Красном.
Уцелевшая основа храма в с. Григорьевском Новодугинского района (1794) — также высокая ротонда. В прошлом её окружал треугольный объём первого яруса. Эта композиция имеет лишь одиночные аналоги, к тому же только в других регионах (ближнее Подмосковье, север Ярославской области, Костромская область, Рига).
Наряду с этими яркими произведениями классицизма Смоленщина потеряла и ряд храмов с более привычным набором форм того же стиля. На базарной площади города Рославля в начале XIX в. был возведён внушительный пятиглавый собор Благовещения с трёхъярусной колокольней. Её завершал шпиль над четверичном с часами. Высокий барочный силуэт колокольни был доминантой в центре города. Все главы были маковичными с перехватом, центральная венчала крутой яйцевидный купол широкого и высокого восьмерика. Рядом с восьмериком стояли трехъярусные боковые главы, сильно вытянутые но вертикали. Собор имел полукруглые выступы на боковых сторонах. Раскреповки мощных антаблементов в ярусах колокольни опирались на пучки колонн. Проёмы колокольни и крупные окна имели полукруглую перемычку с подчеркнутым замковым камнем в плоском обрамлении.
Преображенский храм в с. Заборье под Поречьем (1815) также имел одинаковые полукруглые объёмы, но не на боковых, а на восточной и западной сторонах. По такой схеме, унаследованной классицизмом от барокко, построены уцелевшие храмы в Тяполове (1815) и Рославле (церковь Вознесения, 1821-1832). Эти выступы были подчинены крестообразному ядру, с портиками на северном и южном фасадах. Ядро завершал низкий широкий барабан с куполом и главкой.
Необычной была объёмная композиция церкви в с. Козулино Вельского уезда (сейчас село оказалось на севере Сафоновского района), построенной в 1809 г. Её план с двухэтажными круглыми приделами, повторявшими по размерам и форме алтарь, мог возникнуть под влиянием классицистической московской церкви Косьмы и Дамиана (архитектор М.Ф. Казаков). Такой же план имеет и церковь в с. Шиманово под Можайском, которую строили одновременно с Космодемьянской, на несколько лет опережая козулинский храм.
Классицизм принципиально менял характер церковных оград. Построенный в 1794 г, (возможно М.Ф. Казаковым) и дошедший до наших дней храм Михаила Архангела в усадьбе Алексино располагался в центре квадратного церковного участка, который был обнесен оградой с каменными столбами. По её углам стояли одинаковые двухъярусные колокольни. Стены нижнего яруса покрывала ленточная рустовка; вторые ярусы были круглыми, с четырьмя арками звона.
Ещё перед Великой Отечественной войной за высокой каменной оградой с огромными прямоугольными филёнками между лопаток, в восточной части вяземского Иоанно-Предтечева монастыря, переданного спичечной фабрике, высился Никольский (Знаменский) храм, который построили в начале 1830-х гг. в формах классицизма. Его четверик под пологой сфероидной кровлей венчала мелкая шаровидная главка на круглом глухом барабане. Стену храма завершал полуфронтон, опиравшийся на тосканские пилястры. Храм разобрали в 1946 г. (якобы из-за отсутствия художественной ценности), когда в монастыре расположился пивоваренный завод.
В 1839 г. зодчие Шарлемань 2-й, Висконти и Ф. Руска подписали проект Никольской церкви для города Велижа. Солидное здание в формах позднего классицизма было обращено к улице симметричным западным фасадом с двумя колокольнями (вернее сказать, с ярусами звона над флангами двусветной трапезной). Церковь стояла на довольно тесном участке между купеческими постройками. Прямоугольный план храма был оживлён ризалитами и дополнен поперечным прямоугольным объёмом алтаря. Завершала храм крупная ротонда с восемью арочными окнами. К западному входу в здание вела широкая паперть с лестницами в три марша. Основания колоколен — ризалиты с арочным окном в массивном обрамлении внизу и квадратным окошком вверху. Северо-восточный угол в прямоугольном выступе алтаря был занят жертвенным столиком, а юго-восточный — угловой печью, что не характерно для русских церквей. В подкупольный квадрат выступала лучковая солея (её концы упирались в пилоны на границе боковых нефов).
Монументальный храм в селе Елисеенки Дорогобужского уезда, построенный в 1847 г. на средства помещицы Е.С. Богуславской, включал в себя нехарактерные для Смоленщины четырёхколонные антовые портики. Фронтоны этих портиков прилегали к аттиковому ярусу, который вместе с гладкими стенами по сторонам портика подчёркивал внушительность здания. Гладь стен монументального барабана, завершённого куполом, нарушали только четыре круглых окошка под самым карнизом. Значительность фасадов колокольни, увенчанной шпилем, усиливал ленточный руст в верхних ярусах.
Грузные формы уходящего классицизма имела церковь Успения в с. Залесье Духовщинского уезда. Это был высокий односветный храм с прямоугольным алтарем, завершенный пятью сфероидными главами на цилиндрических барабанах. Произведением, характерным для перехода от классицизма к русско-византийскому стилю, был пятиглавый Софийский храм Поречской Ордынской пустыни (1853 г.). Сильно вытянутое по горизонтали обширное двусветное здание с подчёркнуто упрощенным декором фасадов завершали пять массивных шлемовидных глав, далеко отодвинутых одна от другой.
В 1857 г. был составлен и высочайше утверждён проект храма в сельце Климове, имении князя Юсупова. Крупный пятиглавый храм в традициях классицизма был прямоугольным, с небольшим полукруглым алтарем. Церковь завершали крупные луковичные главы на гранёных барабанах, восьмерик звона — шатром. Над порталами крупный киль жёстких очертаний охватывал пару арочных окон с греческим крестом между их арками.
На существенные перемены во вкусах указывает проект расширении тёплого придела при соборе в Духовщине, утверждённый в 1861 г. Несмотря на скромность заявленной задачи проект не только существенно расширил в обе стороны трапезную, но и нивелировал общую объёмную композицию, номинально используя приёмы классицизма. До реконструкции придела здание имело оригинальный крестообразный план с тремя рукавами в три четверти окружности. При перестройке круглые северный и южный притворы переделали в прямоугольные без особого выигрыша в полезной площади.
В Велиже, на Большой, или Петербургской, улице (рядом с Черным ручьем, недалеко от его впадения в Западную Двину), в 1865 г. решили построить каменную церковь Воздвижения Креста. Уцелел архивный чертёж с фасадом и планом, подписанный епархиальным архитектором. Пятиглавый односветный храм с ярусом звона над более узкой трапезной и с гранёным алтарем близок образцовым чертежам церквей в русско-византийском стиле, разработанным в 1830-е гг. под руководством К. Тона.
Обособленно среди стилизаторских построек воспринимаются четырёхстолпные пятиглавые храмы с шатровыми завершениями. Таковы Успенский собор в Демидове, многоярусный храм в с. Привольское под Рудней, собор Святого Духа в Велиже (1872). Проект Духовского собора утвердил в 1872 г. Техническо-Строительный комитет. Это здание обладало обильным монотонно-измельчённым декором под карнизами и скатами. На участке, близком квадрату, асимметрично располагались собор и восьмигранная часовня в северо-западном углу. Их западные фасады, обращенные к площади, соединяла ограда с воротами по обе стороны колокольни. Пяти шатрам над главным двусветным объёмом вторил глухой стройный шатер трёхъярусной колокольни, примыкавшей к зданию по его оси с запада.
В каменное церковное зодчество периода эклектики и стилизаторства внес заметный вклад смоленский городской архитектор М.Ф. Мейшер. В формах уцелевшего смоленского костёла он удачно имитировал готику Западной Европы, а в проекте также существующей православной церкви для села Корсики (Ершичский район) он соединил пространственную композицию раннепетербургских храмов с подчёркнутыми мотивами древнерусского зодчества (шлемовидное покрытие, луковичные главки, килевидные арки). Пятью годами раньше, в 1889 г., он проектировал близкую по стилистике церковь для села Троицкое в Поречском уезде, на северо-западе Смоленщины.
По красной линии улицы, ведущей к собору в городе Красном, в 1892 г. предполагалось поставить часовню "в память чудесного избавления наследника цесаревича 29 апреля 1891 г. в г. Отсу от угрожавшей опасности" (там будущего российского императора Николая II, якобы за нарушение им местных правил, ударил по голове шашкой японский полицейский). На проекте, подписанном архитектором Ю. Коноплянским и утверждённом в Министерстве внутренних дел, изображена квадратная часовня в формах "русского стиля" на этапе эклектичного стилизаторства. Четырёхскатную кровлю в косую клетку венчала луковичная главка на круглой шейке с мелкими кокошниками в гранёном трибуне. Стены над мощным профилированным цоколем завершат фриз из ширинок, прерываемый киотами с трёхлопастным верхом. Короткие полуколонны с кубоватыми капителями и такими же, но опрокинутыми базами, фланкировали килевидный портал. В стену рядом с килем были заглублены небольшие греческие (равноконечные) кресты. До пят портала поднимались постаменты огибающих лопаток, декорированные крупными ширинками.